Всё больше лет проходит с окончания второй мировой войны, и у многих наших современников воевали уже не деды, а прадеды, воспоминания о которых приходится собирать буквально по крупицам, расспрашивая их детей, которые уже сами обзавелись взрослыми внуками.

И пусть фрагменты этих историй обрывочны, в них сохранился дух той героической эпохи.

Прадеда автора этих строк-Николая Фёдоровича Андрюкова, призвали в самом начале войны.

К тому времени 35-летний мужчина был женат и имел четверых детей. Старшему сыну Володе исполнилось 12 лет, всю войну он проработал в колхозе, заменяя взрослых. Младшей дочери исполнился всего год. Всю жизнь Николай провёл в чувашской деревне Канаш (в переводе с чувашского — совет), сегодня на месте деревни посёлок «Два-три», главная улица которого сохранила старое название деревни до наших дней. Как и большая часть родившихся до революции, он был неграмотен, потому и не осталось от него фронтовых писем.

Первый бой — врукопашную

В первом же сражении война показала вчерашним крестьянам свой самый страшный оскал — рукопашную схватку. Новобранцы попали в окружение, а затем столкнулись с врагом вплотную. Обе стороны были вооружены винтовками, плохо приспособленными для ближнего боя. Поэтому сошлись в штыковую.

Андрюков получил первое ранение — ему проткнули левую руку. И всё-таки победа осталась за нашим солдатом — правой рукой он заколол нападавшего.

Враг превосходил числом, и наши хаотично отступали. Из окружения вырвалась одна-единственная «полуторка». Машина не останавливалась, чтобы собрать уцелевших, где тут остановишься, под обстрелом, так что бойцы запрыгивали в кузов на ходу.

Андрюков зацепился одной рукой за борт, и его подняли товарищи. А вот сослуживцу и односельчанину не повезло — немцы ранили его в ногу, и угнаться за спасительной машиной он не мог. Так и остался пропавшим без вести. Уцелевшая «полуторка» спасла девять человек. Больше из отряда не выжил никто.

Сибирские полки

Первая рана оказалась лёгкой, по-немецки аккуратной, и Николай довольно быстро вернулся в строй. Но за это время ситуация на фронте изменилась, бойцов уже не слали на убой.

Война перешла в фазу обороны трёх ключевых городов.

Андрюкова в составе сибирских полков отправили под Москву. Сибиряки уже имели за плечами какой-никакой боевой опыт, прошли дополнительное обучение и получили отличное снаряжение. Овчинные тулупы, ушанки, валенки с галошами. В руках вместо винтовки самое передовое оружие того времени — пистолет-пулемёт Дегтярёва. А на поясе — фляжка со спиртом. И не сувенирная командирская: фляжка хранится у потомков до сих пор, и проверено — входит ровно литр. Именно сибирские полки выглядели как надёжно отпечатавшийся в западном сознании каноничный образ советского солдата второй мировой.

Подкрепление разительно отличалось от московского гарнизона, усталые, измученные и замерзающие в своих шинелях солдаты воспрянули духом, увидев бодро марширующих, румяных от спирта и горланящих песни сибиряков. Вскоре немцы, расположившиеся в нескольких километрах от столицы, дрогнули. Советская армия перешла в наступление.

После войны

Война закончилась для Андрюкова под Курском в 1943, после тяжёлого осколочного ранения в ногу и спину его комиссовали.

После лечения в новосибирском госпитале солдат вернулся в родную деревню. Впрочем, здесь он не остался без дела, Андрюкова назначили на ответственную должность председателя колхоза «Канаш», благо на войне солдат научился грамоте. На этой должности он пробыл несколько лет после войны, пока на замену не прислали специалиста.

Сегодня, когда Победа в Великой Отечественной, возведена в ранг государственного культа, кажется удивительным, что сразу после войны её участникам не воздавали особых почестей. Люди, вернувшиеся домой, просто снова взялись за привычную работу в колхозах, на фабриках, на стройках. Это сейчас ветеранов единицы, тогда ветеранами были все.

Средств не хватало, нужно было восстанавливать народное хозяйство. Первое крупное торжество в честь годовщины Победы состоялось уже при Брежневе.

30 лет Победы — дата, выложенная кирпичом в стенах многоэтажек. Именно тогда переписали всех ветеранов, стали приглашать их в школы, устраивать торжественные собрания.

Николай Фёдорович очень волновался, когда его впервые за долгие годы пригласили на банкет в ДК. Целый день собирался, надел костюм с галстуком, ну, а когда к дому за почётным гостем подкатила чёрная «Волга», восторгу всех домочадцев не было предела.

Самого ветерана так охватила радость, что назад его тоже привезли на государственной машине. Два суровых гражданина в штатском несли блаженно улыбающегося героя войны на руках, третий бережно нёс аккуратно сложенные шляпу и галстук.

С тех пор ветеранов чествуют каждый год, хоть их и становится всё меньше с каждым днём, но память об их подвиге длится дольше, чем человеческая жизнь.