Оборона Сталинграда — одно из самых страшных событий Великой Отечественной войны. Сражение признано крупнейшей сухопутной битвой в мировой истории. Продлилась она с 17 июня 1942 года по 2 февраля 1943 года.

Немцы обстреливали и жгли город, применяли все известные на тот момент методы ведения войны. Для Германии и для Советского Союза было важно выйти победителями из этой мясорубки. Выжили в ней немногие. Под обстрелы попали и близлежащие поселения.

В районе станции Котлубань был ранен наш земляк— Леонид Петрович Михайлов.

Грозный - Орджоникидзе - Георгиевск

Приехал в Белово Леонид Петрович, правда, уже после войны. А родился он в 1923 году в Чечено-Ингушской автономной области в Грозном. В детстве семья часто переезжала. Жили в Орджоникидзе, в немецком поселении Константиновка, что под Пятигорском, в станице Подгорной Ставропольского края. Здесь Леня окончил восемь классов в 1941 году. Казалось бы, все дороги были открыты перед молодым человеком. Но случилось, так, что ребятам тогда была уготована лишь одна судьба — фронт. Началась война.

Сталинград — Москва

Леонида и его товарища из ст. Александрийской отправили учиться в Сталинградское училище связи. Приказом от 5 мая 1942 года ему было присвоено звание младший лейтенант.

Молодых выпускников посадили в теплушку и отправили в Москву в Главное управление связи Красной армии. Там его назначили командиром взвода связи стрелкового батальона.

Вот что он вспоминает об этом времени: — Мы находились в составе московской зоны обороны с мая по июль 1942 года. Перемещались по Подмосковью. Были в Петрищево, где погибла Зоя Космодемьянская. Были в том доме, где ее пытали. Были на Бородино. Там мы строили укрепления. Многие рвались на передовую. Но соображения руководства страны были понятны — вдруг немец опять пойдет на Москву. Воронеж — В июле нас опять загрузили в эшелон и отправили под Воронеж, на станцию Графскую, — продолжает свой рассказ Л. П. Михайлов. — Воронеж тогда был наполовину занят немцем. Когда фашисты пошли на Воронеж, ожидалось, что после они пойдут в обход на Москву. Но немец переориентировал свои войска на Сталинград и Северный Кавказ. В его планы входило занять также Баку и отрезать нас от нефти. Горючее — это первое дело для техники. Богатейшие природные ресурсы, черное жидкое золото были целью фашистов. Леонид Петрович болел душой за родные места и ловил малейшие известия о событиях в Грозном: — Немцы заняли Моздок, но наши так забили скважины, что враги не смогли их раскрыть. Тогда силы были переброшены на Грозный. Город не сдался. Его разбомбили, он долго горел, там ведь вся земля нефтью пропитана. Стало понятно, что Германия не планирует второго похода на Москву. Людей, занимавшихся обороной столицы, стали подтягивать к Сталинграду.

Из-под Воронежа отправилась дивизия, в которой находился и Л. П. Михайлов.

Котлубань

Дорога к будущему городу-герою открывала перед молодыми бойцами нерадужные перспективы. Вот что вспоминает Леонид Петрович: — Людей не видно, только хлеба горят. Когда останавливались, встречные говорили, мол, только выйдете из поезда, вас сразу же взорвут. До Сталинграда мы не доехали. В степи остановились. Вышли на станции Котлубань, вернее, выгрузились в ложбину, которая была вся в обрывах. До нас здесь кто-то выкопал норы.

Спрятались в них, чтобы раньше времени не обстреляли. А потом всю ночь двигались в заданном направлении. Задача нашей дивизии была не пропустить дальше немцев. Здесь Л. П. Михайлов был ранен в левый коленный сустав. А произошло это вот как: — Было утро. Начался очередной минометный обстрел. Я упал на землю и замер. Весь день пролежал. Пули сверху свистят, мины рвутся! А я лежу и молчу. Слышу неподалеку, солдат раненый кричит: «Санитар, санитар!..». Потом смолк, видно, не дождался… С наступлением темноты попытался идти — не получается, колено разбито… Побрел тогда спиной вперед, а ногу больную за собой поволок. Дошел до своих. Из наших после обстрелов только половина осталась. Тут кухня полевая приехала. Командир договорился, чтобы они меня с собой забрали.

Камышин

Леонида Петровича привезли в санбат. Там ему перевязали ногу, на ночь погрузили на подводы и дальше — в тыл. Доставили в совхоз «Котлубань». Здесь в ожидании медицинской помощи стояла очередь. В это время налетели немецкие самолеты. Рядом с Михайловым стоял другой младший лейтенант, раненый в правое колено. Взялись за руки лейтенанты, и как начали бомбить — прыгнули в окоп, поддерживая друг друга… После бомбежки вышли, смотрят, а там… убитых в окопы скидывают.

— Многих тогда похоронили в окопах. Это было огромное кладбище, усеянное солдатскими телами.

До сих пор, дожди вымывают останки погибших в котлубанских оврагах, — говорит Леонид Петрович. В ходе очередного обстрела оказался он посреди трупов, поднял голову, видит — машина неподалеку. Собрался с силами — и бежать к ней. А тут опять немцы. Схватили его мужики за руки, подтянули в автомобиль. Привезли в какую-то церковь. Переночевали. А утром Михайлова повели на операцию. Посмотрели медики на рану — запущенная. Стали перешептываться. Трудно представить, что испытал тогда Леонид Петрович. Боялся, что отнимут ногу. Врачи решили оставить. Наложили гипс и отвезли в госпиталь города Камышин. Оттуда уже его отправили на пароход до Казани. Немцы часто расстреливали такие судна, но и в этот раз судьба оказалась милосердной к пассажирам парохода.

Кемерово

В Казани принимать раненых отказались, пришлось возвращаться назад. Некоторое время побыл Михайлов в Сызрани. Потом на поезде его оправили в Омск. Но ни в Омске, ни в Новосибирске не взяли раненого — госпитали переполнены. Кемерово стало конечной станцией. Здесь пролежал Леонид Петрович четыре месяца.

Тут познакомился с будущей женой — медсестрой Валентиной. 62 года прожили они в браке, воспитали дочь Людмилу.

28 января 1943 года Л.П. Михайлова выписали из госпиталя. Его признали годным для службы в тылу. По его просьбе из Новосибирского военкомата его перенаправили в Кемеровский.

Здесь, в Кемерово, он служил до конца войны. Работал старшим военруком в школе. Параллельно окончил курсы бухгалтеров. Позже вместе с женой Леонид Петрович трудился на зоне военнопленных немцев.

Он — на снабжении, она — в санчасти. Работать с немцами было легко, люди они дисциплинированные, работящие, казармы себе сами построили. Но плохо понимали русский язык и то, что пытались объяснить им надзиратели.

— Весной многие из них, как только появилась трава, укладывались прямо на землю, греться на солнышке, — вспоминает Михайлов. — Мы им объясняли, что Сибирь — не Европа, здесь время нужно, чтобы земля оттаяла и прогрелась, но они не слушали и не понимали. Многие тогда умерли от пневмонии.

Белово

После войны жили Михайловы в Юрге, в Новокузнецке.

А в 1949 году Леонида Петровича направили работать в МВД Белова.

В 1952 году в органах выяснилось, что отец жены был расстрелян в ходе сталинских репрессий. О карьере милиционера пришлось забыть.

Позже устроился Л.П. Михайлов прорабом на «Кузбассрадио».

Окончил 10 классов вечерней школы, БЭСТ, и дослужился на заводе до начальника строительного цеха.

Леонид Петрович — ветеран этого предприятия. Привык наш герой в этой жизни полагаться только на свои силы. Сам построил дом. А когда стало сложно в нем жить, заработал с помощью пчеловодства денег и купил себе с дочерью квартиру. Сегодня они сделали в ней ремонт и встречают здесь друзей, близких, родственников. В том числе маленького праправнука Леонида Петровича — Глеба.

Л.П. Михайлов часто вспоминает события Великой Отечественной войны, в которых он принимал участие. Он прочел много книг, посвященных событиям тех дней. Особенно досконально изучал Сталинградскую битву. Он сделал для себя такой вывод: по всем законам ведения войны СССР должен был пасть. Но законы бессильны, когда в стране живут такие отважные героические люди.

Люди, способные одолеть любого врага и не очерстветь сердцем.

Люди, способные нести в душе огонь Победителя, огонь любви и сострадания!

Источник: журнал «Стильная провинция». Май 2015 г.