Анатолий Михайлович Серов родился 25 октября 1924 года на Алтае в селе Смоленское. Родители работали в колхозе. В семье было пять детей: три мальчика и две девочки. Учился Анатолий в Смоленской средней школе Алтайского края. Когда началась война, три брата Серовых во главе с отцом пошли добровольцами на фронт. Один из братьев погиб, защищая Ленинград.

Анатолий Михайлович прошел войну с 14 августа 1942 года до 9 мая 1945 года на Центральном, 1-м и 2-м Белорусских фронтах под командованием Н.Ф. Ватутина и К.К. Рокоссовского в артиллерийских войсках.

Анатолий Серов был призван на фронт в один из самых тяжелых для Советского Союза периодов Великой Отечественной войны — осенью 1942 года. Осень зима 1942−1943 годов ознаменовалась крупными наступательными операциями, в которых участвовали 11 фронтовых соединений Красной армии из двенадцати, 49 общевойсковых, 3 танковые и 13 воздушных армий. Кардинальным отличием этой кампании от предыдущих стало то, что Красная армия впервые сумела провести успешные стратегические операции (Сталинградскую и Воронежско-Харьковскую), в результате которых были окружены и уничтожены крупные группировки противника. В одной из этих операций Анатолий Михайлович получил ранение.

В октябре 1944 года А. М. Серов прибыл после лечения в 638-й артиллерийский полк 165-й стрелковой дивизии 33-й армии 1-го Белорусского фронта и был назначен на должность командира взвода управления. Советским войскам предстояло освободить от фашистских захватчиков столицу Польши. Утром 10 октября 1944 года фронт перешел в наступление. На Варшаву была брошена в бой и дивизия Анатолия Михайловича. В шесть часов утра началась артиллерийская подготовка, которая длилась 45 минут. Затем артиллеристы перенесли огонь в глубину обороны противника, и пехота пошла в атаку.

Командир взвода Серов с разведчиком Дергачевым и связистом должны были подойти к противнику поближе и скорректировать огонь своей батареи, чтобы уничтожить фашистов, мешавших продвижению советских войск. Анатолий Михайлович вспоминал: «Наша пехота прошла первую траншею и пошла дальше. Впереди — густой лес. В траншеях у противника остались немцы, как потом выяснилось, всего семь человек, и отрезали передовые части батальона с подходящими резервами батальона. Началась перестрелка. Немцы убили связиста, ранили разведчика, солдата, который стоял рядом со мной. Разведчик в испуге сообщил на батарею, что меня убили. Прибывший командир дивизиона открыл огонь по горстке немцев из 12 орудий, но все было безрезультатно. Тогда мне был отдан приказ возглавить штурмовую группу, обойти немцев слева и разбить противника. Мы по траншеям подкрались к немцам, зажгли блиндаж и забросали немцев гранатами. В это время наша пехота в ходе продвижения потеряла ориентир. Меня послали вправо узнать обстановку. Там шел бой с противником, и я присоединился к пехоте другого полка. После боя пошел искать своих артиллеристов и ту пехоту, которая нас поддерживала.

Я быстро нашел пехоту, а артиллеристов нет. Спрашиваю пехотинцев: «Не видели артиллеристов?», а они отвечают: «Были здесь». Через несколько минут смотрю, они бегут со стороны немцев, испуганные, запыхавшиеся. Оказывается, наши артиллеристы с командиром дивизиона, тремя командирами батареи, со взводом управления вырвались вперед с пехотой. Пехота выбрала место и стала скапливаться в молодом густом ельнике, около лесной трясины. А там был замаскированный немецкий танк. Они его не видели. Немцы услышали русскую речь и из танка бросили одну гранату, она разорвалась в центре артиллеристов. Все разбежались. Остался раненый командир дивизиона капитан Сибиренов. Командование принял на себя заместитель дивизиона капитан Овчинников и послал меня с группой солдат за командиром дивизиона. Подошли к месту, где были артиллеристы, и услышали немецкую речь, открыли огонь.

Немцы сели в танк и уехали. Группа подошла к месту, где были артиллеристы, и увидели, что командир убит из пистолета в висок. Мы положили тело капитана на плащ-палатку и вынесли в расположение наших войск, там и похоронили. Пехота пошла вперед. В лесу захватили два заблудившихся бронетранспортера с двадцатью немцами, которых тут же расстреляли. Пехота продвинулась вперед и подошла к шоссейной дороге. Немцы окопались за насыпью железной дороги. К вечеру немцев оттуда выбили. Мне было приказано вместе с пушкой и расчетом продвинуться вперед и установить ее впереди пехоты, что и было сделано. Вырыли ров для пушки и ров для расчета, оставили часовых, а остальных послали спать. Перед рассветом меня будят и говорят: «Товарищ лейтенант, подошли немецкие танки и обстреливают позиции». Когда я подошел и встал в ровик, немец открыл огонь. Я приказал наводчику открыть огонь. Но наводчик отвечает: «Ничего не видно». Действительно, было еще совсем темно. Тогда я сам навел орудие ориентировочно в темноте в направлении вспышки, выстрелил подкалиберным снарядом. Сделал еще два выстрела, они точно попали в цель. Когда чуть-чуть рассвело, то оказалось, я подбил бронетранспортер с десятью немцами. Днем организовали наступление в составе одной роты и пяти танков. Атака захлебнулась, и танки были все подбиты. Пехота была выведена из строя, остались одна пушка, два пехотинца и пулеметный расчет. Немец в атаку не пошел. Ночь прошла спокойно. Утром на следующий день была такая тишина на всем участке фронта, как будто и не было совершенно войны. Но мы знали, что после затишья будет буря. Так оно и вышло. В 11:00 немец начал усиленную подготовку, после которой пошел в атаку. Бросил против нас «Тигров» и батальон пехоты. Что тут было! Страшно вспомнить! Пехоты мало, она стала отступать. Артиллеристам пришлось принять бой на себя. Из двенадцати орудий стрелял наш дивизион. Танки были подбиты и горели. Много было убито немцев. Немцы отошли на исходные позиции. Скоро подошло подкрепление, и мы повеселели.

В январе 1945 года нас бросили в бой на Сандомирский плацдарм. Здесь форсировали Вислу, уничтожили окруженную Торновскую группировку противника. Потом части повернули к Балтийскому морю, штурмом овладели городом Гдыня на польском коридоре».

Эти события создали удивительный прецедент в военной биографии Анатолия Михайловича. Когда разрывной пулей убило связиста, лейтенанта Серова фашисты отсекли от своих и заставили его буквально врыться в землю.

Кругом рвались снаряды, его оглушило. Телефонный аппарат весь был забрызган кровью, сильно ранило разведчика Дергачева. Тот, увидев кровь на аппарате, а также, как ему показалось, убитого Серова, решил вернуться к своим. Здесь его встретил командир батареи. — Где лейтенант Серов? — Убит, — ответил разведчик, — и телефонист тоже. Так и «завертелось колесо». Сведения попали в штаб полка, а затем — в дивизию. И пошло извещение в далекий Алтайский край, Смоленский райвоенкомат. А затем и домой пришла весть о том, что лейтенант Серов погиб…

Спустя некоторое время Анатолий Михайлович очнулся. Немцы по-прежнему прижимали наших к земле. Лейтенант сумел вырваться из моря огня и отполз к своим. В боях прошло около десяти дней.

И вот начфин полка привез денежное довольствие. Подошла очередь получить деньги Серову. Напротив его фамилии стояло: убит 10 октября 1944 года. Он крупными буквами сам написал: «Жив», расписался и получил деньги. Тут же послал их домой.

После войны ему в военкомате показали два извещения: одно о смерти, другое — опровержение.

За мужество и решительность, проявленные в боях за Варшаву, А. М. Серов награжден орденом Красной Звезды, медалью «За освобождение Варшавы».

Вот еще один эпизод из воспоминаний Анатолия Михайловича: «Это было в первой декаде апреля 1945 года. Нашу дивизию после взятия Гдыни перебросили на Одер. Он представлял собой два рукава, между которыми было непроходимое болото шириной в 1,5 километра. Вечером форсировали ближний рукав Одера, где на лодках, где вброд через болото, и заняли вместе с пехотой правый берег второго рукава Одера. Все было сделано ночью. Немцы занимали оборону в деревне на правом берегу, на возвышенности. Мы сидели в окопах глубиной всего в полметра, частично заполненных водой. Пищу привозили один раз в сутки, в ночное время. До чего же тяжело было сидеть в холодной воде, казалось, зуб на зуб не попадает. На третий день, подтянув лодочные средства, в первом часу дня начали форсировать. Переправлялись кто на чем. Немец открыл ураганный огонь, но был прижат нашей артиллерией и штурмовиками-самолетами. Несколько лодок было опрокинуто, солдаты добирались вплавь. С криком «Ура!» бросились на немецкие траншеи и выбили немцев из них. Бой длился четыре часа, и к пятому часу мы заняли оборону. С нами не было никакой техники: ни танков, ни артиллерии. Где-то минут через сорок немец начал артподготовку по нашей обороне, и длилась она десять пятнадцать минут. После этого противник пошел в атаку, бросив против нашего батальона пять танков и две роты солдат. Вот здесь было много пережито. Сил у нас было недостаточно, и самое главное, не было пехоты. И вот идут танки, а за ними пехота стреляет на ходу. Танки пролязгали своими гусеницами над нашими окопами. Когда танк проехал над нами, мы бросили в него связку гранат. Он загорелся, но продолжал двигаться. Второй связкой подбили гусеницы, танк закрутился на месте и остановился. Наши товарищи подбили остальные четыре танка. Много было убитых и раненых. Оставшиеся в живых немцы бросились бежать. Атака была отбита. Наступила ночь. А утром на захваченный плацдарм пришла техника: танки, пушки. С рассветом наша пехота пошла в атаку, немцы отступили».

К 1945 году А. М. Серов командовал батареей с 122-мм пушками-гаубицами. Его батарея приняла участие в форсировании Одера. За бой на Одере Анатолий Михайлович был награжден орденом Александра Невского.

Часть, в которой служил Анатолий Михайлович, пошла на Берлин, но «опоздала», фашистская Германия капитулировала. Войну Анатолий Михайлович закончил в звании капитана.

С 1954 по 1957 год служил в Китае. После вывода советских войск с территории Китая продолжил службу на целине. После демобилизации вернулся на родину в село Смоленское Алтайского края, где работал в райпотребсоюзе, райисполкоме, 1-м секретарем райкома комсомола, инструктором, заведующим орготделом райкома партии, заместителем председателя районного исполкома.

Еще находясь на фронте, Анатолий Михайлович мечтал о самой мирной профессии на земле — учителя. Но сразу пойти работать в школу не мог, так как не было специального образования. Только закончив Бийское педучилище, а позднее — заочно Барнаульский педагогический институт по специальности преподаватель истории, осуществил свою мечту.

С 1960 года начал работать в школе. Анатолий Михайлович любил детей и отдавал их воспитанию много времени. Являлся организатором походов, поездок. Свое увлечение военной историей он передал своим ученикам, детям и внукам.

В поселок Бачатский приехал в 1964 году, работал учителем истории и военного дела в школе № 22, директором ШРМ № 6 с 1968 по 1969 годы и затем директором школы № 26. С 1975 года проживал в Золотинке на БАМе, где работал директором школы № 6. В 1980 году вернулся в поселок Бачатский, работал учителем истории в школе № 22.

Был женат. Жена — Зинаида Васильевна, работник торговли. Дочь Анатолия Михайловича и Зинаиды Васильевны Галина продолжила педагогическую династию, работала воспитателем в детском саду, сын Владимир — главный энергетик, проживает в поселке Новая Чара Читинской области.

Анатолий Михайлович Серов скоропостижно скончался на 56-м году жизни.

Боевые награды: орден Александра Невского, медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941−1945 гг.», орден Красной Звезды, медаль «За освобождение Варшавы».