ВОТ ТАКОЕ КИНО
Все меньше и меньше, в сравнении с последующей жизнью Надежды Михайловны Шуменковой, становится отрезок времени, выпавший на войну. Но в памяти он остается, будто это было вчера. “Это как многосерийный фильм, который всегда со мной”, - говорит Надежда Михайловна.
НАУКА НЕНАВИСТИ
Этот день - 22 июня 1941 года - запомнили все. Время стерло детали, и сегодня все, кто вспоминает об этом, вспоминают какое-то безмятежное и внезапно, в одно мгновение оборвавшееся счастье.
- Мы, только что окончившие школу №76, возвращались из старобеловской рощи с охапками цветов, - вспоминает Надежда Михайловна, - и в районе базара увидели много людей, подошли поближе...
Война ворвалась в жизнь внезапно и заполнила всю ее, подчинив себе каждое мгновенье, каждую деталь. Радио, кино, газеты, работа, быт - все о ней, все с ней.
Осенью 1942 года Надежду и других девчат вызвали в горком комсомола и рассказали о том, что по приказу Сталина набирается женский полк. Но те, кто боится, кто имеет серьезные причины, могут остаться дома. Заявления написали, все. Да разве могли они иначе, когда в глазах стояла боль раненых, ведь школы стали госпиталями, когда десятки раз обсуждали между собой подвиг Зои Космодемьянской, когда каждый день по радио слышали об оставленных селах и городах?
Через два дня, 16 октября 1942 года, их уже провожали. Когда дали гудок к отправке, провожавшие девчат мамы стали падать без чувств на перрон.
Пока ехали до Новосибирска, Надежда обливалась горючими слезами: неужели мама умерла?..
Длинными были военные дороги. Усталые, измученные, прибыли они в Москву. И вновь сжалось сердце. Сказочная столица, город мечты встретил их с крестами на окнах, дирижаблями в небе, противотанковыми заграждениями. Вокзалы были забиты ранеными. На каждом “история болезни” – то есть у каждой раны своя бирка с указанием диагноза.
Первого раненого забыть невозможно. Полуголодные, обессилевшие, они стали разгружать вновь прибывший эшелон. Надежда с подругами взялась за носилки, на которых лежал рослый, плечистый морячок. Носилки тяжеленные, пошли не в ногу - где же такому было научиться? Морячку больно, все раны растревожили. Он загнул таким матом, что девчонки бросили носилки и помчались прочь. А тут над вокзалом зависли немецкие бомбардировщики.
- Девочки, вернитесь, я не буду больше, - кричал вслед морячок.
Они вернулись.
- Вы, наверное, первый раз?
Больно мне очень. Но давайте я покомандую. Начинайте идти с одной ноги...
И вновь “пуговицы” взвалили на себя тяжелую ношу и тихонечко все же донесли морячка. Потом были вторые носилки, третьи.
ТЯЖЕЛО В УЧЕНИИ
Девчонки-сибирячки сдружились между собой. И когда по прибытии в Серпухов объявили набор в батальон отличных стрелков, Надежда, не задумываясь, потянулась за подружками.
Никто и не заметил, что правый глаз у нее травмирован. Она так старательно училась, так внимательно слушала своих преподавателей, что, прицеливаясь левым глазом, стала выполнять задания на “отлично”. Ох и трудна же была эта военная наука! Будущие снайперы не только должны были владеть всеми видами оружия, но и уметь взбираться на самое высокое дерево, преодолевать любое препятствие. Вот так, подтянуться на кончиках пальцев, а потом прыгнуть, как кошка, спружинив, на ногах. Чтобы не травмироваться и шума не наделать.
Ошибка могла стоить жизни. В этом девчата убедились уже в первые дни. Шли учения по стрельбе.
Выполнили одну команду, вторую, третью. Все. Красавица Анечка встала. И в эту минуту прогремел выстрел. У одной из девчат была осечка, и она вместо того, чтобы предупредить командира, повторила выстрел.
Анечка, убранная, лежала в красном уголке. А подруги так плакали!
- Девчата, да пожалейте вы себя, - успокаивали соседи-летчики, - столько смертей вокруг, у вас никаких слез не хватит.
В тот же вечер погибшей принесли письмо от мужа, которого потеряла в начале войны. Это была первая смерть близкого человека.
Больше Надежда так не плакала. Слез действительно не хватало.
Суворовское “Тяжело в учении, легко в бою” только звучит красиво. В бою тоже оказалось непросто. Строгая комиссия оценивала учения по всем правилам. Была полностью имитирована картина настоящего боя. Все коллективные задания девчата выполнили отлично, но когда дошло до курса одиночного бойца, они сбились в кучку и ничего не могли предпринять.
- Хватит пушечного мяса, - сказали в комиссии.
И будущих “отличных” стрелков расформировали кого куда: регулировщицами, “мыльными пузырями” (прачками)... Надежда попала в радиоразведку.
МОЛИТВА
В эту деревеньку они пришли ночью. Их встретили, разместили по квартирам. Четверых девчат, в том числе и Надежду, определили на постой к бабушке Лукерье.
Надежда Михайловна мучительно долго вспоминала фамилию этой женщины, но так и не вспомнила. Да, видно, никогда и не знала, просто показалось, что должна знать. Откуда? Всего одну ночь провели они в том доме. Пришли усталые, накормила их бабушка и уложила спать. Утром разбудила, благословила и подала каждой по листочку с молитвой.
Кто знает, может, она заготовила эти листочки заранее. А может быть, писала ночью, при слабом свете коптилки, путая русские слова с белорусскими.
Этот листочек Надежда бережно хранила в кармане гимнастерки до конца войны. Помогла ли молитва?
Не то слово. Уже на следующий день их состав разбили, паровоз и передние вагоны были уничтожены. Часть вагонов отделилась и покатилась назад, но железнодорожники остановили их тормозными башмаками. А сколько потом было случаев, когда смерть, казалось бы, уже готовилась обнять девушку-сибирячку. И словно чья-то невидимая рука отводила беду. И снова Надежда Михайловна пытается восстановить фамилию бабушки. Но напрасно.
Только стоит перед глазами, как живая. Вечная тебе память, простая белорусская крестьянка Лукерья из села Великого.
“ЕХАЛ Я ИЗ БЕРЛИНА...”
Весть о Победе радисты поймали сами. Ох, радости же было! А потом они прибыли в Берлин. А к Рейхстагу их возили уже на экскурсию.
И сибирская девчонка Надя Нагайцева оставила на его стенах свой автограф. Нашла чистый уголок и написала: “Я из Белова. Земляки, подписывайтесь здесь...”
Сейчас бы домой, но напрасно ждала мама. Их дивизион оставили в Берлине еще на год. Нужно было подготовить смену. Обучить новобранцев.
Молодоженам, в числе которых были Надежда Нагайцева и Степан Шуменков, разрешили проехать по всем четырем зонам Берлина. Правда, невесты были не в белых платьях, а в новых гимнастерках, зато машины были убраны очень красиво, и их в буквальном смысле слова забросали цветами.
Но главная радость у них была впереди. Степан и Надежда возвращались на Родину. Степан на правах главы семьи взял проездные билеты до Читы, где, как выяснилось, у него еще остались родные.
Ехали долго, больше месяца.
Когда перевалили через Урал, забилось у Надежды сердечко: “Что ж я делаю? Куда еду мимо дома? Мама, меня провожая, чуть не умерла, столько лет ждет”.
Вышла Надежда в Новосибирске - и бегом от поезда.
- Ты куда? - кричит следом муж.
- Прости меня, Степан, но я дальше не поеду.
Решили вначале погостить в Белове. Приехали ночью. Вещей много. Степан остался на вокзале, а Надежду предупредили:
- Не ходите, у нас страшно ночью.
- Да я разве пойду? Я ж на крыльях полечу!
И вот родной дом (он стоял примерно на пересечении сегодняшних улиц Юбилейной и Советской).
- Кто там? - послышался голос сестры.
- Открывай, Оня, это я, Надя! За дверью ойкнули и замолкли.
Как потом рассказали, сестра вбежала в комнату с криком “Надя приехала!”, обхватила мать и закружилась с ней от радости и волнения, забыв открыть дверь.
Как хорошо их встречали, как пели, как радовались! И Степан, поскольку родителей его уже не было в живых, решил остаться в Белове, выучился на помощника машиниста и связал свою жизнь с железной дорогой.
О ДРУЗЬЯХ-ТОВАРИЩАХ
Интересная штука - память. Иной раз с трудом удается найти в ней фамилию соседа. А те далекие эпизоды военных лет, имена боевых товарищей живы в ней и свежи.
Будь то вчера обрезала подружка Танечка свою чудесную косу и отправила тетке в Кемерово. Молодому бойцу такое украшение ни к чему.
Невозможно забыть, как умирал Леша Бельский: осколком снаряда ему вырвало кусок из груди. И все увидели, как бьется его сердце: раз, другой...
- Мне только здесь залатать, и все будет в порядке, - успел он сказать.
Ребятишки в школе обязательно спрашивали, сколько фашистов убила, сколько танков подбила. И долго не могли понять: если ни одного, то за что тогда у нее ордена и медали?
За что? За то, что, склонившись над передатчиком, ловила вражеские шифровки, за то, что часами лежала на месте наблюдения, ожидая возможности передать координаты, фашистских батарей.
Помните симоновское из “Сына артиллериста”: “Бейте четыре-десять, не жалейте огня!” Эти строки про нее, про Надежду. Рассказать об этом так, чтобы несведущий человек почувствовал, наверное, нельзя. Ну, лежишь себе и лежишь.
Час, другой, третий - ни встать, ни шелохнуться. Нужда пришла, распахнешь шинельку и под себя, а потом примерзаешь к стылой земле. Как рассказать, что уже через несколько месяцев на фронте все разладилось в женском организме.
Девчата тогда радовались – хлопот меньше. А потом война так крепко напомнила о себе полным букетом тяжелых болезней, навсегда лишив возможности иметь детей.
Встречи с друзьями-однополчанами - самые яркие и заметные впечатления в жизни Надежды Михайловны.
Они постарались побывать везде, где воевали. Груз прожитых лет оставляли дома. Приезжали на эти встречи такими молодыми, совсем прежними.
Здоровье крепко пошаливало, нужно было на курорты ездить, а она каждую весну ждала с нетерпением, чтобы вновь увидеть своих дорогих подруг. Раньше она ездила на эти встречи с мужем, а когда Степана не стало, именно это фронтовое братство помогло пережить горе. Последний раз Надежда Михайловна была в Москве в 1995 году на пятидесятилетии Победы.
Времена были сложные, и все-таки она смогла выбраться. Ведь для них это был особенный май. 50 лет Победы, золотая свадьба однополчан, столетие радио и, наконец, ее собственный день рождения. И хотя во всех документах значится, что родилась Надежда Михайловна 5 мая, но после сорок пятого года она отмечает свой день рождения только в День Победы.
Из Москвы приехала счастливая и воодушевленная. Столько было впечатлений, но особенно запомнилась встреча в генеральном штабе, где чествовали награжденных знаком “Отличный разведчик”. Всем участникам этой встречи на память подарили кожаные куртки (“тужурочки”, как называет их Надежда Михайловна). А ей в придачу вручили еще и белоснежный оренбургский платок как единственной женщине на той встрече, да еще и сибирячке.
Однажды Надежду Михайловну пригласили в одиннадцатую школу, в музей. Его основатель Виктор Сергеевич Овчинников очень долго вглядывался в лицо женщины- фронтовички.
- Надя? Нагайцева? Все-таки я тебя узнал! Когда-то они учились в одном классе.
А ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Особенно тяжело вставать по утрам, вырывая свое тело из лап болезней. Но никогда она не дает себе разнежиться и расслабиться.
И, подбадривая себя: “Давай, Надя, на фронте и похуже бывало”, она включается в ритм нового дня.
Письма друзьям она всегда писала с удовольствием, не жалея денег на марки и конверты. Писала в разные концы: в Грузию, Белоруссию, на Украину. Им ведь интересно знать, как живет “Кирпа”, “Пуговица” (так звали Надю в части за курносый носик и малый рост).
Годы идут, и ее адресатов становится все меньше и меньше. Теперь она изредка переписывается с детьми своих бывших однополчан.
А у нее и в Белове по-прежнему много друзей. Здесь и ветераны родного завода “Сибэлком” (в пору ее трудовой деятельности “Кузбассрадио”), и просто люди, близкие ее сердцу. “Дети мои, внуки мои”, - говорит про них Надежда Михайловна. Ноги ее, конечно, уже не так слушаются, как раньше. Но душа им покоя не дает.
На встречу с ребятами идет обязательно, на хороший концерт - с удовольствием. Не каждый в городе может похвалиться личным знакомством с Народными артистами России Татьяной Петровой, Валентиной Леонтьевой, Екатериной Шавриной, Валерием Золотухиным, Инной Макаровой. Почти каждый из них сфотографировался с бывшей разведчицей. И все оставили автограф или сувенир на память.
Надежда Михайловна Шуменкова всю войну и до 1946 года прослужила в радиоразведке, в 545 дивизионе особого назначения. Ее ратный труд отмечен орденами Красной Звезды, Отечественной войны, медалями "За взятие Берлина", "За освобождение Варшавы", "За победу над Германией", значком "Отличный разведчик".
- Автор: Л. Зорина
