А БРАТЬЯ ВОЕВАЛИ РЯДОМ

В Белове много примеров, когда в годы войны Родину уходили защищать целыми семьями; отец и сыновья, отец и дочери, муж и жена, братья. Из этого числа и семейная история братьев Ягиных - Николая Петровича и Павла Петровича.

Николай Петрович Ягин был призван в армию в августе 1941 года.

Ускоренный курс военного училища - и уже в мае 1942 года младших лейтенантов-артиллеристов направили на передовую.

Недолго находился Николай на Московском направлении, а потом “с конца августа 1942 года воевал на Донском и Сталинградском фронтах командиром огневого взвода минометной батареи” - так предельно лаконично описал боевой офицер свое участие в одном из величайших сражений Великой Отечественной.

Этот скромный человек нечасто вспоминал о своем боевом прошлом, и все же некоторые его свидетельства сохранились.

Задача перед бойцами стояла нелегкая, - вспоминал Николай Петрович, - во что бы то ни стало, мы должны были задержать врага, не допустить его к Сталинграду. И за все четыре месяца напряженных боев за город мы ни разу не отступили.

Это, конечно, стоило огромных усилий. Многие из наших бойцов так и остались лежать под Сталинградом, сейчас трудно себе представить, как мы выстояли. Наверное, помогла ненависть к врагу, желание смести его с лица нашей земли.

Именно там, под Сталинградом, Николай Петрович был впервые ранен и два месяца провел в госпитале в Саратове. А после выздоровления – опять учеба. Теперь уже на курсах усовершенствования командного состава. После их окончания Ягин попадает на Первый Украинский фронт в батарею 120-мм минометов, командиром огневого взвода. И воюет здесь почти год - до ноября 1944-го. Именно к этому времени относятся воспоминания Николая Петровича об одном из боевых эпизодов.

Взвод Ягина шел во главе походной колонны, “прощупывая” местность. Однажды подошли к деревне и обнаружили в ней не успевших отступить немцев. Смеркалось, и, чтобы обеспечить беспрепятственное передвижение наших частей, нужно было действовать четко и быстро. Ягин, отправив донесение командиру батареи, приказал открыть огонь по немецким машинам. Они запылали, как свечки.

Дали сигнал продвигающейся вперед батарее, что впереди опасность. Перестрелка оказалась короткой. Когда подоспела помощь батальона, фашистов уже не было в деревне. Оставшиеся в живых немцы, бросив оружие и технику, удрали в лес.

В 1944 году Николай Петрович получает еще одно тяжелое ранение и еще два месяца проводит в госпитале. После лечения возвращается в свою часть, где воюет до самого Дня Победы.

Еще два года после войны пришлось служить в армии боевому офицеру, уже в должности командира батареи. Было это в Венгрии и в Австрии. Двумя орденами Отечественной войны и орденом Красной Звезды, медалью “За победу над Германией” отмечен боевой путь сибиряка.

После возвращения из армии Николай совсем недолго пробыл в родной деревне, и уже осенью 1947 года приехал в Белово, куда со временем переехала и вся большая семья Ягиных.

Вся дальнейшая трудовая деятельность Николая Петровича была связана с Беловским цинковым заводом, где он работал плановиком, экономистом, старшим инженером ПТО.

Долгие годы на встречах ветеранов видели сразу двух Ягиных - Николая Петровича и его старшего брата Павла Петровича, работавшего в Белове заместителем директора гормолзавода.

Любопытно, что Сталинград защищали оба брата. Павел Петрович отличился на знаменитом Мамаевом кургане. Вот что рассказывал сам П.П. Ягин об одном из периодов своей богатой на события военной биографии.

“Я СЛУЖИЛ В ВОЙСКЕ ПОЛЬСКОМ”

В июне 1944 года я возвратился из отпуска, в котором был после ранения, на Третий Украинский фронт под Яссы и узнал, что 8-й гвардейской армии, в которой служил, здесь нет. Она, оказывается, выбыла из состава фронта. Я же почти со дня формирования служил в ней. Жалко было свой полк, особенно второй артдивизион, с которым пройдено так много дорог. С вопросом, где найти полк, я обратился в отдел кадров фронта.

В это время в отделе кадров фронта находился представитель политуправления Красной Армии, полковник по вербовке офицерского состава в Войско Польское. У меня забрали отпускное удостоверение и предложили временно поступить на службу в польскую армию. Я отказался, но все мои доводы показались неосновательными.

Вначале нас, около ста офицеров всех званий, собрали в резерве кадров Третьего Украинского фронта. Стали изучать польский язык и устав польской армии. А 12 июля 1944 года был издан приказ – откомандировать нас, советских офицеров-инструкторов, в распоряжение штаба Войска Польского.

Вот так я и оказался в польской армии. До города Холмы нас сопровождал полковник-вербовщик. Но в это время правительство Польши и генштаб Войска Польского переезжали в только что освобожденный город Люблин. Здесь я получил назначение на должность командира штабной батареи 23-го артиллерийского полка.

Формирование артполка и его обучение началось близ Житомира и закончилось в октябре в Перемышле (Ишемысле).

Командный состав полка в основном состоял из советских офицеров, а политсостав и младший командный и рядовой состав - полностью из поляков.

В конце октября полку было вручено знамя, и офицеры и солдаты полка в торжественной обстановке в присутствии высшего командования Войска Польского и широкой общественности города Перемышля приняли торжественную присягу на верность своему народу и союзническому долгу.

В присяге, в частности, говорилось: “Клянусь сохранять союзническую верность Советскому Союзу, давшему мне в руки оружие для борьбы с нашим общим врагом, клянусь сохранять братство оружия с союзнической Красной Армией”.

Эту свою торжественную клятву польские воины выполнили с честью. Вскоре полк от был на фронт под Варшаву в составе 6-й дивизии, вошедшей в состав первой армии Войска Польского. Здесь, под Варшавой, полк принял первое боевое крещение. Особенно мне запомнились бои в январе 1945 года за освобождение Варшавы. Наша дивизия наступала с пригородного местечка, расположенного на правом берегу Вислы, против Варшавы. После трех суток непрерывных боев, рано утром 17 января первая армия Войска Польского вошла в столицу своего государства - Варшаву.

Варшава была разрушена до основания. Не было ни одного уцелевшего здания, одни скелеты сгоревших домов, сплошные руины, горы битого кирпича и стекла. Ни света, ни воды, а повсюду мины, мины...

Мне пришлось руководить комендантским дежурством в одном из окраинных районов Варшавы, и я видел, как оживал город. Весть об освобождении Варшавы облетела всех с небывалой быстротой. Жители города, которые скрывались в лесах, оврагах, в приближенных населенных пунктах, еще с утра потянулись в город. Варшавяне шли со всех сторон. Женщины, старики и дети несли и везли на санках и тележках свои пожитки, некоторые несли на руках детей.

Я, согласно плану разминированных улиц, подписывал пропуска. Те, кто их получил, благодарили, крепко жали руки, а те, кому еще нельзя было проходить к своим домам, через каждые пятнадцать минут уточняли обстановку разминирования в своем районе. К вечеру на улицах появились самодельные печи, повсюду жители забивали досками окна и простенки, навешивали двери в уцелевших одиночных комнатах. Варшавяне в ведрах несли воду с Вислы, варили еду, благоустраивали свое жилье в разрушенных домах.

Так начиналась жизнь в Варшаве после ее освобождения от фашистских захватчиков.

19 января наш полк двинулся на запад. Весь февраль он принимал участие в разгроме Восточногерманской группировки противника. В начале марта первая армия Войска Польского освободила г. Кольберг (Колобжег) и вышла к побережью Балтийского моря.

Политуправление Войска Польского выпустило специальную листовку, в которой говорилось: “Польша возвращается на Балтику. Больше не будет “прусского коридора” Польша должна иметь и будет иметь протяженную морскую границу...

Плечом к плечу с Красной Армией вперёд, на Берлин”!

На второй день после освобождения Кольберга наш артполк выехал на побережье Балтики и занял оборону на случай высадки морского десанта неприятеля и простоял в обороне до апреля. Когда стало известно, что реальной угрозы со стороны моря нет, мы выступили на Берлинском направлении и 16 апреля в составе своей дивизии первой армии Войска Польского вступили в ожесточенные бои за взятие Берлина. Мне и сейчас хорошо помнятся бои на подступах к Берлину. Немецкие войска, не считаясь с потерями, яростно защищали каждый населенный пункт, дом, подвал. Но враг был повержен, и 2 мая пал Берлин. Наша дивизия утром 4 мая вышла к реке Эльбе в местечке Сандау.

Помню, как сейчас: утро, светает, вдоль реки тянется сплошной туман. Берег забит до отказа военной техникой, брошенной противником. Здесь “тигры”, “фердинанды”, “пантеры”, орудия всех калибров, мотоциклы и автомашины всех марок со всей Европы, в том числе и наша “полуторка”.

Я смотрю на западный берег реки. На той стороне реки расставлены красные флажки, у берега - лодки различной величины. Американские офицеры и солдаты оживленно шумели и махали нам своими беретами.

Потом десятки лодок отчалили и поплыли в нашу сторону. Мы помогали американцам подняться на берег. Тут же завязалась оживленная многоязычная беседа союзников.

Говорили все: русские, поляки, американцы, хотя мало понимали друг друга, приходилось жестикулировать.

Так закончилась для меня война с гитлеровской Германией в составе Войска Польского.

Источник: Книга «Подвиг на все времена». Том 1. Год издания 2005.