Родилась в 1929 году.

В годы войны работала в колхозе, позднее в шахте.

Награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».

Образ горняка у современного человека прочно ассоциируется с крепким и здоровым мужчиной. Но мало кто помнит, что 80 лет назад - 8 августа 1932 - в шахту разрешили спускаться и женщинам.

А в тяжелые военные и послевоенные годы на их хрупких плечах держалась работа большинства предприятий, угольные не были исключением.

Коллективы зачастую наполовину состояли из слабого пола. И лишь в 70-х годах женский труд перестали использовать под землей.

Анна Кирилловна Гребенникова - труженица тыла, ветеран шахты «Листвяжная».

Нас с фотокором эта хрупкая 83-летняя женщина поразила своей мягкостью, добротой и юношеским блеском в глазах. Рассказывая о жизненных перипетиях, она не жалуется. Лишь вспоминая о бывших коллегах и знакомых, иногда роняет: «Сейчас люди другие...»

...Седьмой класс Аня оканчивала в Оренбургской области. Война шла уже два года. О продолжении образования нечего было даже думать, и четырнадцатилетняя выпускница пошла работать в колхоз. А через пять лет судьба забросила девушку в Кузбасс, на шахту «Полысаевская».

Техники никакой, мужчин нет. Вагонетки загружали «на перекидку» -лопатой, а потом толкали плечами - тепловозов тоже не хватало...

Напарница как-то предложила: «У меня брат Федор с войны вернулся. Познакомить вас хочу».

Спустя пару лет у молодых родился первенец - Анатолий.

Следом – Валечка и еще один сын - Александр. Самый младший - Виктор - родился семье Гребенниковых в 66-м.

На «Инскую» Анна пришла в начале шестидесятых. Сначала работала на монтажном участке мотористкой - управляла подъемником, который опускал в шахту оборудование.

Через 6 лет Григорий Робертович Шишкин - начальник участка - предложил: «Давай мы тебя на курсы десятников вентиляции отправим. Оклад будет больше в два раза». Муж к тому времени стал серьезно болеть - сказывались боевое ранение и две контузии.

Денег большой семье все время не хватало. Поэтому пошла учиться, не раздумывая. Но группа к тому времени отзанималась два месяца, и новенькой пришлось наверстывать упущенное.

- Подналегла на учебу и догнала, - рассказывает наша героиня. -  Помнится, на экзамен пришли, а мне соседка шепчет: «Я твой билет лучше знаю, давай поменяемся». Потом с другой поменялась. Мне преподаватель говорит: «Ты чего сидишь? Иди отвечать, знаешь же!». А девчата шепчут: «Ты не уходи только. Кто подсказывать будет?».

Пришлось схитрить, что вспомнить один из вопросов не могу, еще время нужно. Так и сидела, пока все не сдали.

После окончания курсов стала спускаться под землю.

Сначала страшновато было, потом привыкла - забой стал как дом родной. Труд в мужском коллективе тоже не без особенностей - шахтеры никогда за словом в карман не лезут, да и без крепкого словца, говорят, работа не спорится.

- Мелочи все это, - возражает Анна Кирилловна.

- Меня ребята никогда не обижали.

С мужчинами работать даже проще- они не сплетничают, не завидуют. Очень уж я злобы и злословия не люблю. Мне еще в детстве внушили: «С добром надо к людям...» Так и старалась всегда жить - договариваться, помогать, поддерживать.

Приходит иной раз кто-то из ребят на смену расстроенный: «С женой поругался. Как вас, женщин, понять-то?». Я ему в ответ: «А ты по-хорошему попробуй, глядишь, и она к тебе с добром».

Меня людей любить в семье научили. Помню, в войну дело было. Приду с работы домой, а бабушка на стол ставит картошку и хлеб из лебеды.

Я все просила: «Баб, ну хоть молочка налей». А она меня стыдит: «Я молоко эвакуированным отнесла.

Ты-то дома живешь, а у них фрицы все отобрали, даже крыши над головой лишили». И так становилось неловко за то, что сама этого не понимаю...

Еще помню: как-то председатель колхоза мне килограмм хлеба выделил.

Я буханку в кофту закутала – и самой короткой дорогой до дома. Бегом бежала, даже остановиться боялась. Очень уж хотелось брата младшего хлебушком настоящим побаловать.

Так вот и старалась жить, как родители учили.

Анна Кирилловна утверждает, что худа от окружающих не видела.

Люди ей всегда помогали, и Бог хранил. Всех четверых деток Федор Григорьевич и Анна Кирилловна поставили на ноги. Все четверо связали свою жизнь с шахтерской профессией. И работать пришли на «мамину» шахту - на «Листвяжную».