Труженик тыла. Годы жизни (1925−2013).

Сейчас июль 2012 года. Мне стукнуло 87 лет, я вдовец. Вместе с женой мы воспитали троих сыновей, которые получили высшее и среднее техническое образование. С одним из них я сейчас живу.

Частенько задумываюсь, как быстро промелькнула жизнь: детство, годы войны, устранение разрухи, великие стройки пятилеток, времена перестройки, а теперь — капитализм.

И все эти эпохальные события уместились в моих 87 годах.

После революции мой отец 16-летним пареньком пошёл в Красную армию. Поскольку годы его были невелики, то записали его в обоз. Занимался подвозом продуктов и снарядов для действующих войск.

В 1923 году демобилизовался и вернулся в родное село Крапивино Оренбургской области. Здесь он женился на вдове красноармейца — моей будущей матери.

В 1925 году родился я, через два года — мой младший брат.

Да у мамы был ещё сын от первого брака, которому было 9 лет. Так и образовалась наша семья из пяти человек.

Жили неплохо. Были дом, конь, корова и прочая живность. Имелась земля, на которой работали и собирали урожай.

Но в 1927 году началась коллективизация. Отец не пожелал вступать в колхоз и переехал в Беловский район Новосибирской (ныне Кемеровской) области, где его брат работал на железной дороге. Отец устроился туда же путевым рабочим. В 1931 году вслед за ним переехали мама и мы, дети. Позднее папу перевели в Гурьевск, и вся семья перебралась туда.

Война застала меня в Гурьевске 16-летним подростком. Рабочих рук не хватало, так как большинство мужчин было призвано в армию, и мы, сверстники, пошли работать на Гурьевский металлургический завод, покинув стены школы.

Я попал на автобазу Гурьевского рудоуправления.

Проявив терпение и сноровку, выучился на шофёра. И это определило мой жизненный путь на долгое время.

В годы войны мы сутками работали на вывозке огнеупорной глины из деревни Ариничево Ленинск-Кузнецкого района в Гурьевск. Вместе с нами работали и женщины. Они занимались вывозкой марганцевой руды из деревни Дурнево того же района. Транспортом служили грузовики- «полуторки».

Они были маломощными и обладали грузоподъёмностью всего в полторы тонны. Затем огнеупорную глину и марганцевую руду грузили в вагоны и отвозили на Сталинский (ныне Новокузнецкий) металлургический комбинат. На нём из нашего сырья делались заготовки и детали для танков: башни, стволы, корпуса, гусеницы. В сутки отправляли по два эшелона на Челябинский вагоностроительный завод, где собирали наши грозные танки.

Перевозки были трудными. Летом дороги размывало дождями, зимой заваливало снегом. Нередко приходилось буксовать, теряя драгоценное время и силы.

И вот из Челябинска через военкомат был доставлен на нашу автобазу трактор, закреплённый для расчистки 65-километровой дороги Ариничево — Гурьевск. Кабины не было, и тракторист работал в тулупе.

Несмотря на все трудности, никто не ныл и не жаловался.

Все понимали, что мы своим трудом приближаем победу.

Однажды, сделав один рейс до Ариничева и обратно, я хотел идти на отдых, но начальник упросил меня совершить ещё один рейс. Я согласился.

Дело было летом. Дороги после сильного дождя основательно размыло…

Я возвращался уже под утро. Не доезжая до деревни Горскино, я попал в полосу густого тумана. Чтобы лучше разглядеть дорогу, я встал одной ногой на подножку, а второй управлялся с газом.

И тут от резкого толчка кабина ударила меня по голове. Я упал в кювет, сломал одну ногу и вывихнул вторую. Короче, стал инвалидом.

После войны в Кемерово закончил курсы автомехаников.

Затем был направлен в Бабанаково в шахтостроительное управление 28-го механического гаража. Затем работал на автобазах — Бабанаковской и Беловской.

Последняя должность — замдиректора Беловской автобазы, на которой я пробыл двадцать лет.